Чтобы долго жить, нужно много думать. Интервью с вице-президентом РАН Михаилом Пирадовым

Новый вице-президент РАН, директор ФГБНУ «Научный центр неврологии» Михаил Александрович Пирадов рассказал о роли РАН в вопросах здравоохранения, о ментальном здоровье и о том, почему среди ученых и актеров так много долгожителей.

― Вписать РАН в систему принятия государственных решений ― одна из главных задач, поставленных новым президентом академии перед научным сообществом. Как вы со своей стороны видите реализацию этой задачи?

― Вписать РАН в русло принятия государственных решений, безусловно, необходимо; ведь события, происходящие сейчас в мире, требуют от российских ученых правильного и четкого взаимодействия с нашим правительством. Согласно распределению обязанностей между вице-президентами, я буду курировать очень важный раздел ― медицину и физиологию. Значимость медицинской науки в деле сохранения и приумножения трудовых ресурсов и здоровья, думаю, для всех очевидна. Особенно остро она проявилась во время борьбы с пандемией COVID-19, когда благодаря вакцинам, созданным нашими учеными в максимально короткие сроки, удалось спасти множество жизней.

Как вы знаете, по профессии я невролог, и, конечно, мне бы очень хотелось, чтобы нейронауки в нашей стране развивались более интенсивно. Ведь мы — это наш мозг. Кстати, из всех статей в мире, посвященных медицине, две трети приходятся именно на нейронауки. Вопросы изучения возможностей нашего мозга, улучшения его производительности сегодня, в эпоху четвертой промышленной революции, бурного научно-технического прогресса, важны как никогда, поэтому одна из моих целей на посту вице-президента Российской академии наук ― развивать это направление. Если говорить о нынешних задачах РАН более глобально, то главные из них ― выпуск готовых инновационных продуктов, подготовка высококвалифицированных кадров, создание передовых технологий, необходимых для опережающего развития нашей страны в сложных международных условиях.

― Какие инновационные продукты имеются в виду?

― Я говорю о тех отраслях науки и направлениях народного хозяйства, которые подразумевают не только теоретические, но и практические выходы. Если брать, например, ту же медицину, то это различные диагностические панели, предполагающие раннюю, подчас доклиническую диагностику патологических состояний, создание высокоэффективных молекул и препаратов на их основе, высокотехнологичного медицинского оборудования и т.д. Будучи директором Научного центра неврологии, одного из крупных федеральных медицинских центров, я всегда ставлю перед своими сотрудниками одну задачу ― по возможности создать в результате проведенных исследований готовый продукт, что-то осязаемое и нужное.

― Что нужно в первую очередь для создания такого продукта? Технологии, теоретическая база, оборудование?

― Как известно, науку продвигают вперед две принципиальные вещи ― новые идеи и новые методы. С новыми глобальными идеями, кардинально меняющими научную парадигму, во всем мире непросто. Количество таких идей за последнее столетие можно буквально пересчитать по пальцам: открытие ДНК, открытие радиоактивности, сверхпроводимости, создание общей теории относительности и ряд других. Поэтому в науке основной акцент сделан на новые методы. Но создание новых методов напрямую зависит от наличия адекватного финансирования ― это не менее важно, чем глобальные передовые идеи.

― В одном из своих выступлений вы говорили о важности сохранения ментального здоровья. А из чего оно состоит, на ваш взгляд?

― Действительно, выступая год назад на Петербургском международном экономическом форуме, я поделился своими опасениями по поводу того, что цифровая жизнь и современный уровень комфорта приводят к тому, что люди не хотят напрягать свой мозг. Есть один известный недавний эксперимент, прекрасно иллюстрирующий эту тенденцию. Ученые из Норвегии провели исследование с участием более 30 тыс. жителей Европы и получили следующие результаты: уровень IQ у людей, родившихся с 1930 г. по 1980 г., оказался в среднем на 20 пунктов выше, чем у тех, кто родился после 1980 г. Спрашивается, почему? Потому что раньше люди читали книги, а сейчас они читают короткие посты в соцсетях или вообще смотрят одни секундные видео.

― Эта разница в объеме текста так принципиальна?

― Конечно! Когда вы читаете книгу, перед вами разворачиваются некие последовательные линии сюжета, действия главных героев во всей их полноте, вы подключаете свое воображение, представляете что-то, мысленно возвращаетесь к какому-то месту в тексте и переосмысливаете его и т.д. В этом процессе задействовано огромное количество нейронов, вырабатывается масса ассоциативных связей. В свою очередь, чтение коротких фраз или заметок в соцсетях приводит к тому, что полученная информация не осмысливается, а просто поглощается. Кроме того, эта разница в 20 пунктов, о которой я упомянул выше, может быть связана и с тем, что многие люди разучились или не хотят не только читать большие тексты, но и считать, делегировав этот процесс калькулятору. Как вы понимаете, в процессе счета тоже задействовано большое количество нейронов, а мы просто берем и отказываемся от такого полезного инструмента развития мозга! Очень модно сегодня ходить в тренажерные залы и прокачивать свои мышцы. Это, конечно, здорово, но не стоит забывать о том, что мозг тоже нуждается в постоянном тренинге.

― А разве тренажерный зал, среди прочих инструментов, не помогает это делать?

― Спорт, безусловно, влияет на мозг положительным образом, но я бы сказал, что он может выступать скорее как дополнение к интеллектуальной работе. Во время занятий любительским спортом умеренно усиливается кровообращение во всем теле, в том числе в мозге, к тканям поступает больше кислорода, а значит, нейронам легче взаимодействовать друг с другом.

Но мы не должны приносить наш интеллект в угоду здоровому образу жизни, иначе, как я и говорил на форуме, мы рискуем получить поколение физически здоровых людей, которые ничего собой не представляют в интеллектуальном плане.

Причем в настоящее время такая тенденция четко прослеживается во всем мире. Нагрузки на тело и на мозг надо распределять разумно.

― Что еще, кроме чтения книг, поможет сохранить ментальное здоровье на долгие годы?

― Мы начинаем стареть в среднем примерно с 25–30 лет. В организме любого человека генами заложена программа роста, после которой наступает постепенное увядание и старение, идет замедление метаболизма.  Этот процесс захватывает все клетки тела, включая нейроны.

Для улучшения ментального здоровья необходимо постоянно нагружать свой мозг различными задачами, например учить иностранные языки, какие-то большие тексты и т.д.

Неслучайно многие ученые и театральные актеры достаточно часто живут очень долго. Дело в том, что РНК нашей памяти тесно связана с долголетием, и если человек постоянно должен по роду профессии читать и анализировать большое количество информации, как, например, ученые, то это сказывается на его памяти самым положительным образом. То же самое относится и к театральным актерам, которые  вынуждены в течение многих лет постоянно запоминать большое количество текстов, а затем воспроизводить это все на сцене.

― Социальная активность, общение с людьми тоже помогают сохранить ментальное здоровье?

― Зависит от того, с какими людьми общаться.

Общение с интеллектуалами имеет не меньшее значение, чем чтение книг, написание каких-то текстов или же запоминание большого количества информации.

Не секрет, что люди, которым посчастливилось встретить на своем пути хорошего учителя и которые трудолюбивы по своей природе, имеют шансы добиться очень многого в этой жизни. Кроме того, мы знаем множество примеров из жизни известных ученых, которые, делясь знаниями и создавая научные школы, не только воспитали большое количество талантливых учеников, но и сами оставались активными до глубокой старости.

― Возвращаясь к деятельности РАН в сфере здравоохранения: какие направления нужно развивать в первую очередь? Какие заболевания самые распространенные в России на текущий момент?

― Согласно статистике, на первом месте по смертности населения ― сердечно-сосудистые заболевания (инфаркты миокарда, инсульты и др.): на них приходится около половины смертей в нашей стране. За ними идут онкологические заболевания. На третьем месте ― различные виды травм. Если же говорить не о смертности, а о частоте заболеваемости, то здесь уже на первый план выступают болезни органов дыхания: респираторные вирусные заболевания, пневмонии и т.д.

Несколько лет назад в нашей стране был принят и успешно реализован федеральный проект «Борьба с сердечно-сосудистыми заболеваниями». Затем такой же федеральный проект сроком до 2024 г. был учрежден и в отношении онкологических заболеваний, на борьбу с которыми сегодня выделяются очень большие средства. Думаю, когда этот проект закончится, будет принят новый, связанный уже с травмами.

Проблемы демографии и трудовых ресурсов стоят очень остро не только в нашей стране, но и во всем мире, среди развитых стран. Идет неуклонное уменьшение популяции различных наций: в основном это касается ЕС и США. Одна из важных задач здравоохранения ― изменить эту тенденцию. Рождаемость в указанных регионах мира не такая высокая, как, скажем, в странах Африки, Азии или арабских странах: если там наблюдается бурный и неуклонный рост населения, то здесь все наоборот.

― Михаил Александрович, вы известный специалист по комам, более 30 лет отработавший в нейрореанимации. Расскажите, пожалуйста, напоследок о случаях из практики, которые вас удивили.

― Сильное впечатление на меня произвел случай с нашим пациентом 56 лет, страдавшим от синдрома Гийена — Барре, довольно редкого аутоиммунного заболевания, связанного с параличами всей поперечно-полосатой мускулатуры, включая диафрагму и межреберные мышцы. При тяжелых формах этого заболевания, как в случае с нашим пациентом, у человека нарушается возможность дышать самостоятельно и, как правило, требуется искусственная вентиляция легких. Жизненная емкость легких (ЖЕЛ) у мужчин в среднем составляет около 4 тыс. мл. На тот момент ЖЕЛ у нашего пациента была всего 900 мл, что было прямым показанием для перевода на ИВЛ.

Но наш пациент был капитаном первого ранга, человеком волевым, сильным и мотивированным, который категорически отказывался от проведения ИВЛ и говорил, что сможет дышать самостоятельно. И он каким-то образом дышал самостоятельно, хотя это казалось невозможным.

Спустя некоторое время на фоне проведения плазмаферезов состояние больного улучшилось и он был выписан из клиники.

Я всегда говорю, что реанимация ― это выбор между плохим и худшим. Работа в нейрореанимации действительно чрезвычайно сложна, поскольку очень часто больные находятся в сопорозном или коматозном обездвиженном состоянии, которое не позволяет им на что-то жаловаться. И быстро определить единственно возможные решения для спасения жизни ох как непросто. Но те впечатления и эмоции, с которыми ты сталкиваешься в процессе такой работы, дают силы продолжать делать ее дальше. Когда своими руками спасаешь человека от смерти, это остается в твоей памяти навсегда. К счастью, в моей практике таких случаев было много.

Источник: «Научная Россия» (https://scientificrussia.ru/)